Пустыня дышит каждой колючкой кактуса,
Пустыня живет одним дыханьем самума,
И хоть на запад, хоть на восток, хоть с какого ракурса,
Помехи песчинок не делают много шума.

Твой караван упорно идет вперед, огибая барханы.
Погонщик жесток и хлыст свищет и свищет быстрее...
Я доведу до оазиса все твои караваны,
Вместе мы доберемся до пальм, я знаю, мы точно сумеем.

Верблюд идет долго и нудно, шепча губами молитву
Ради песка и ветра. Когда он упадет на колени
Начнется за жизнь средь колючек кровавая битва,
Верблюд упадет, задыхаясь в клочьях слюны и пены.

Начнется борьба за воду. Она острее с каждой секундой.
Тот, кто поэтом был и проклинал мечи, - тот убьет,
Тот, кто любил животных, захочет проклясть природу,
И только верблюжий погонщик до оазиса не дойдет.

Он упадет на песке рядом с мертвым верблюдом.
Погладит рукою нежно рубцы на его боках...
Он сомкнет осторожно веки и скажет: "Я верю в чудо,
Но я рядом с тобою, мой друг, навсегда останусь в песках".

Я обещала тебя довести, погонщик.
И я донесла хлыст твой в Египет у самых истоков Нила.
Я вижу на небе твою и верблюда звезду ночью.
Вы рядом. А бич твой пусть тлеет средь влаги и ила.