У вас же горе, мой любезный,
Вся жизнь есть тлен и тихий ужас,
И то, что было так чудесно,
Уж потонуло в черных лужах.

Вы жалуетесь мне тихонько,
Секрет доверить вдруг решившись.
Потом кричите мне вдогонку,
Вопросы новые, открывшись.

И если б вы все понимали,
То бы заткнулись, несомненно,
Насрать мне, сударь, на печали,
Вас гложущие повседневно.