Звонкой оплеухой, пощечиной,
Выпивай до дна, до самого низа фарфоровой кружки,
Даже подонки бьют в сердце по-снайперски точно,
Ты можешь не шевелиться, ведь ты у меня на мушке.

В небо на расстояние выстрела подняты жерла, пушки
Смотрят глазницами в голоде в темноту, ожидая знака,
Выходите на поле Пушкин. Мосты сожжены, Пушкин, перчатка брошена,
Пушкин... вы же не выстрелите? Первым? В клубочки мрака.

И тишина, обливаясь ядом, сочится хлором, но пуля дура,
В каждой трясине найдется омут, затянет в омут, поглотит омут,
Реет во тьма фигура, черная злая фигура,
Дантес? Это вы? ну стреляйте, глаза как дула,
В конце концов, Пушкин, каждый сам выбирает реку, в которой потонет.