Я сидела во ржи, мои пальцы касались колосьев.
Небо над головами, усеянное светляками - крылья огромной птицы,
Лучи тянуло к ладоням, словно свинцовые спицы,
И все норовило упасть в золотые росы.

Звезды на слышат мольбы, звезды не слышат ничьи молитвы,
Фотоны глухи к кучке жизни на Млечном пути,
И если однажды им суждено расцвести,
То после они сгорают в огне своей личной битвы.

Древо у ног моих не то, что колышет ветками в ветреный полдень,
Когда-то, конечно, тек сок по его стволу,
Когда-то от ран топора его слезы стыли смолой,
Да только сегодня старый дуб на защиту не годен.

Знамена втоптаны в грязь, да и что мне тряпицы легенд,
Символы, знаки... герба от великой войны,
Точно такими же илом и пеплом пропитаны сны,
Самые умные поняли рано: вечного здесь уже нет.

И если кому-то дороже всего на Земле любовь,
Не буду его судить, пусть горит под своей звездой.
Здравствуй, холодное птичье небо, я иду за тобой,
Сломан мой щит, но я выбираю кровь.