Куда ни пойдёшь, небо везде одного цвета.

Тонкий стебель стелился под ветром, и вереск сгибал хребет,
Смотри, за степями Севера, сын мой, небо меняет цвет.
Видишь, холодные волны дробятся о громовой прибой?
Так и над садом буланских акаций ныне грохочет бой.
Крылья голубки на синем просторе от пуль не закроют июнь.
Граната, брошенная рукою... здесь песен давно не поют.
Военные марши наречья грифона, стелется дым по земле.
Все, то что было - хрупче бутона, перьев на светлом крыле.
Сын мой, взгляни, дым встает на востоке, слышится танковый рев.
Враг будет здесь, беспощадный, жестокий, в сердце наших краев
Небо взорвется от стай самолетов, тех, что создали давно.
Предречена гибель нашей пехоты, все это - наше зерно.
Мы пожинали то, чем застлали почвы полей на века.
Помнишь, когда-то давно умирали? Дети стрелы и клинка?
Север давно позабыл о свободе, рабский взлелеяв ресурс
Нефть и алмазы - вся ценность в народе, мех да китовый ус.
Армия пала задолго до этих долгих саднящих дней.
Сын, доживем ли мы до рассвета? Враг бьет моих друзей.
Стар я для поля гнева сраженья, но крысоборцу - смерть.
Годы назад пал Булан, теперь нашим рядам суждено поредеть.
Болью по ранам хлещут их крики, лающий злобный гимн.
Я словно вижу, как крови реки, льют чрез растяжки мин.
Болью моею - по боли неба, Севера и снегов.
О, мой Дракон! Твои дети седы, преданы сонмом богов.
О, мой Дракон! Катаррцаар бредит силой чумной войны.
Павший Булан, а теперь и Север уже не увидят сны.
Сын мой, смотри, как вздымает ветер соцветья высоких трав.
Сын мой, я стар, я дожил до лета, понял, что был не прав.

Помнишь, сказал я тебе однажды, там на Булане, сад?
Небо другое, не сохнет от жажды, не испускает чад?
Я покажу, как меняются краски, как наступает рассвет.
Как купол синий, кровью окрашенный, словно бы я, стал сед.

Я ошибался, мой мальчик, веришь? Мир на куски разбит.
Небо войны никогда, мой мальчик, свой не меняет цвет.