в абрикосово-зеленых кружках твоих волчьих глаз
я вижу иногда отражение самого себя.
человек приходит на этот свет один.
человек живет никого и ничего не любя.
но, ответь, неужели никогда не будет - у меня - нас?

я отвечаю себе сам: не будет.
я отвечаю себе сам: мы - два электрона в разных фазах
совершающие колебания.
там, у паперти, я просил подаяние
и если бы ты протянула мне руку
я бы ее укусил. вонзал зубы бы раз за разом.

я ответил бы, крича в лицо всем апостолам, ученикам христа
равные звери выдирают равные клочья паленой шерсти.
иногда - друг у друга. равные дети и равные бестии
говорят о богах, но ждут, когда ударит другой
чтобы во время удара в оставшийся без защиты бок
и - ногой.

я, если бы даже мог, не избежал этот бой.
только ответь, почему с тобой! для чего - именно с тобой?
если тебя я бы хотел нести на руках прочь от смерти
а не бить плетьми фраз чтобы выиграть
вновь и вновь выиграть. козырь не мой
козырь черви.

ложись на землю. обними любимого человека.
некого обнять? даже не себя? мне жаль вас.
но что, если оттого, что мне тоже некого обнять?
я обнял бы вас, но вы... я не знаю, отчего я скажу нет
в липкой мешанине дурацких бойцов-фраз
я бы вас не продал. горит трирема. опускаются веки.
чтобы упасть в заглазье в назначенный час.

обнимите меня, если больше некого. я говорил - не
надо. я лгал вам, как лгут умирающие от чумы,
что им не больно. как тихо шепчут уходящие во сне
что они еще здесь, что они не ушли... не надо.