я распрощался с тобой. вил позвоночник трубой.
выбросил и поджег листьев пустые дни,
расколотив чертог из горного хрусталя.
неистово прокричал "Там впереди земля!"
я на балконе стоял, словно у алтаря.
там, на балконе, во тьме, чудилось хмельному мне, будто не дружий дом, а полное поле костей. я был как дикий зверь, я ждал-врагов гостей, весточки ждал с небес, дьявола ждал - он исчез, он от меня сбежал, а ком тугой горло мне сжал.

помню, как шел
в тупой дрожи,
гремел отбой,
голос в который свернулся я.
и позади земля.
а я - не пошел за тобой.
я пошел за собой.

помню, как видел тебя, помню гремели дни. как ряды кораблей слаженно шли ко дну. о, дивные корабли! падали, слившись в тени с илом забытого дна в неге отхода ко сну. помню, как шел домой, листьев шуршал чернопад, шелест невзрачного дня. а в сердце - разросся ад.
"ВСЕХ - ДА СВИСТАТЬ НАВЕРХ!" - в гневе кричал капитан. я усмехался зло, когда он пошел на таран.
"ДА, МЫ ИДЕМ КО ДНУ
ТОЛЬКО МЫ НЕ УМРЕМ!" - верилось слабо ему, но он все кричал моему
флоту, что будем жить,
только хотелось выть.
о, он не умер, нет, лишь вера его спасла в то, что есть где-то свет, цепляйся за удила, руками греби - наверх, желание жить - не грех. волны раздвинь, матрос, в блеске твоих детских грез, помнишь, во сне бежал? помнишь, твой голос дрожал? всадник тебя догонял, а ты дыхание рвал. вспомни и как тогда расступится вновь вода.
"ТОЛЬКО МЫ НЕ УМРЕМ!" - в гневе кричал капитан.
"НИКОГДА НЕ УМРЕМ!" - и снова шел на таран.

вот что скажу я тебе: и мы никогда не умрем.
веки свои закрой, ночью бешеной спи.
пусть нынче снится тебе бушующий водоем,
когда ты пойдешь ко дну, руку мою схвати.