нигде  не видно конца этого тритоньего неба серого как сорока

выгляни в облака сквозь кудри тумана
алюминиевого надрезающего твою кожу
асклепия нет. никто не залечит раны
вспомни
как бился грудью о скалы
яростный сильный коршун.

клюв ломали пальцы горных утесов
билась о камень и билась могучая птица
падала рушилась в небо с колючих откосов
силясь успеть удержаться
жить
не разбиться

черви с улыбкой смотрели на сильное тело
что опрокинуто было и грохнуто оземь
коршун хрипел, его горло, ломаясь, шипело
ломаясь
шипело
как море на лютом морозе

и прошептали бессильно могучие крылья
"лучше испить единожды свежей крови
чем до конца своих дней пожирать мертвечину"
а, прошептав, навсегда искривились от боли

падал в холодные звезды погибший коршун
и в смраде темной земли копошились черви
чад городского тумана снимал с меня кожу
звяком ключа закрывая к спасенью двери