И если здесь я чужд,
Раздвину пустошь
Из грез и дум, как раковина свитых,
На смятой износившейся подушке,
Где горечь обратится монолитом
Скитаний духа;
Где сверкнет, погаснет
Звезда как глаз окошка микроскопа.
Канатоходец, двигаясь по стропам,
Не взглянет вниз в разинутые пасти.

Мелькнет огонь в большой оконной банке
На незаметном сером полустанке.
Я столько звал тебя,
Но ты не слышал.
Дышали дни все тише, тише, тише.
Я столько ждал, дробя
Наследство бытия,
Тебя любя, тебе внимая в темноте,
Что потерял счет дням,
И я тону в такой же белой чистоте,

Как в час, когда мы, рождены,
Кричали в маленьких кроватях.
Но
Пустошь ласковая примет смех скитаний,
Обовьется, как плющом по башне неотвеченных вопросов.
Я ждал тебя, тебя искал в натянутых
Над бездной
Тросах,
А пустота так предсказуема пуста,
Над нею не провел никто моста.

Увы, нет лиц, нет на руинах тел зеркал.
Из грез и дум совью гнездо
И долго буду в нем лежать,
Зарывшись в пух и прах от веточек
И листья под луной.
Ты ветер серебристый
Надо мной,
Ты мертвая пустыня
Подо мной.
Пусть на железе разума не встанет раной ржа.
Сотру я память о тебе, кто не ответит нынче - мертв.
Сотру надежду и ответ:
В той бездне нету ничего.
Твой облик не рожден, но стерт.
В небесной бездне только свет.
Лицо дождя, лицо дымка, кто разберет.

22.05.2021